О работе деминеров, осуществляющих ныне разминирование на территориях ЛНР, ЛуганскИнформЦентру рассказывает командир одной из групп Службы гуманитарного разминирования военно-инженерных проектов, ветеран локальных конфликтов, подполковник в отставке Сергей Щесняк.
ПОТОМСТВЕННЫЙ САПЕР
Родился в 1973 году в семье военных. Отец — старшина инженерно-саперной роты — всю жизнь занимался разминированием наследия Великой Отечественной войны. Мама тоже военнослужащая и служила вместе с отцом. Есть брат пограничник, сейчас он на пенсии. Такая у нас династия военных. Сам я родился в Белоруссии и с самого детства с отцом ездил по военным лагерям, где подрывные работы — обыденная норма. Так, выбор профессии был предопределен изначально. Окончил Тюменское инженерно-командное училище и по распределению попал в легендарную дивизию Дзержинского — внутренние войска МВД. Там прошел все должности от командира инженерно-саперной роты до начальника штаба полка. Неоднократно выезжал в «горячие» командировки на Северный Кавказ. Кавалер Ордена Мужества, также награжден медалью «За разминирование» и еще целым рядом ведомственных наград. По возрасту ушел в отставку в звании подполковника запаса.
ДОБРОВОЛЕЦ В СВО
Когда началась СВО, мои однокашники с нашего училища созвонились со мною и пригласили помочь. Да я и сам, собственно, искал пути — чего дома сидеть с моим-то опытом?! Так, пройдя дополнительное обучение, я попал сюда на должность командира одной из групп деминеров. Наша задача состоит в разминировании территорий и инфраструктуры, чтобы сделать безопасной жизнь и работу людей на этой земле.
ВЕТЕРАНСКИЙ ОПЫТ
Если сравнивать с моим прошлым военным опытом, то здесь все, безусловно, сложнее. В обеих чеченских кампаниях нам противостояли по сути бандформирования, как бы они сами себя не называли. Здесь же все-таки противостояние с регулярной армией, плюс наемники со всех стран мира. Коллективный Запад, как сейчас принято говорить, ведет войну руками украинцев и своих наемников. Украина сегодня — просто полигон для испытания всех военных возможностей, начиная от управления и связи до конкретных образцов оружия и боеприпасов. Мы постоянно сталкиваемся со всяческими минами и боеприпасами западных образцов. Так, недавно был обнаружен схрон с закладками польских боеприпасов. В целом же, если на Кавказе против нас в основном использовались СВУ (самодельные взрывные устройства — все примечания ЛИЦ), то здесь в абсолютном большинстве — стандартные боеприпасы, ведь на Украине огромные запасы советского времени.
НЕИЗВЛЕКАЕМОСТЬ ПРОТИВ САПЕРОВ
Характерной чертой этой войны стала установка противником мин с прицелом на неизвлекаемость. Это делается специально против нас — саперов. Даже советского образца мины ставятся так, что традиционная схема минирования полностью нарушена — классика установки боеприпасов здесь полностью отменена. Поэтому шаблоны тут отходят полностью, и эта командировка для нас, однозначно, не летняя прогулка — тяжелый труд сапера без права на ошибку.
ДАТЬ ЛЮДЯМ ЖИТЬ
Важная составляющая нашей работы — просто дать возможность жить людям. Повсеместно для населения ограничено передвижение.
Люди же продолжают жить. Надо ходить в лес, надо ходить в школу, надо перемещаться в другие населенные пункты. Как правило, все дороги и леса ВСУ заминировали. Все это теперь приходится разминировать. Плюс во многом здесь край сельскохозяйственный, поля нужно возделывать, а они во многом стоят заброшенные — не обследованы, заминированы, остро стоит проблема неразорвавшихся боеприпасов. Также не забываем, что детей там много, они растут, им же тоже надо как-то жить и развиваться.
Вспомните, как в советское время до конца прошлого века взрывались подарки времен Великой Отечественной войны? Они и сейчас актуальны. Даже здесь сегодня мы находим остатки немецких и наших советских боеприпасов того периода.
ПРОБЛЕМА ДЕСЯТИЛЕТИЙ
Делая прогноз о сроках полного разминирования территорий Украины, можно утверждать, что с учетом сплошного минирования, а оно здесь сплошное и по нескольку раз подряд, то нас ожидают десятилетия работы. На Украине сегодня заминировано больше, чем вообще во всех нынешних вооруженных конфликтах вместе взятых. Плюс неразорвавшиеся боеприпасы. Дети в основном как раз из-за этого и страдают — берут в руки и подрываются. И работы нам тут непочатый край, мы сегодня просто делаем необходимый минимум — здесь и сейчас.
БЕЗ НАКЛАДНЫХ ЗАРЯДОВ
Еще одна сложность — это необходимость снимать мины, не подрывая их на месте накладными зарядами. Дело в том, что в гуманитарном разминировании есть такая особенность: если в войсковом разминировании мы что-то нашли и, как правило, уничтожаем на месте, то здесь мы делаем все для того, чтобы взрыва не было. Рискуем собственной жизнью предотвращая взрыв, ибо обязаны сохранять инфраструктурные объекты. Так, недавно был случай, когда мы обнаружили сразу десятки зарядов — ВСУ подготовили ко взрыву ведущие от теплоэлектростанции в Счастье высоковольтные линии электропередачи. Заминировали их на неизвлекаемость. И у нас, соответственно, произошла сложная схема разминирования. Каждый такой случай, как сложная математическая задача. Но мы справились.
ДОЛГ КАДРОВОГО ОФИЦЕРА
Оцениваю свой выбор и участие в нашей гуманитарной миссии деминеров совершенно спокойно: я кадровый офицер с боевым опытом, это мой долг и призвание. Я не смог бы спокойно сидеть дома, когда мои однокашники работают тут, на земле. В Советском Союзе было три инженерных военных училища. Калининградское называлась «здравница» — там ведь море. Каменец-Подольское — «житница», так как хлеб. Наше Тюменское считалось кузницей инженерных кадров. Так оно и вышло. Ведь я же не один приехал на СВО: если посчитать наших запасников-саперов, то, думаю, к сотне моих однокашников счет смело подберется. Мы люди военные, привыкшие — поднялись и поехали. Без пафоса, без понтов — просто делаем свою работу.
