ЛуганскИнформЦентр продолжает публиковать рассказы, рожденные в горниле специальной военной операции. Представляем нового автора — участника СВО Юрия Распопова и его новый рассказ.
ЮРИЙ РАСПОПОВ. «СОЛНЕЧНЫЙ МИНОМЕТ» (РАССКАЗ)
Дэну, Старому, Теме, Греку, Жэке, Булчуту, Сибири, Доброму, Шурику, Краве, Самохе — живым и павшим — всем тем, кто со мной прошел этот путь, посвящаю…
Солнце вставало над горизонтом плавно, без рывков, словно бы всем показывая, как плевать ему на всю эту людскую суету под ним. Начинался обычный день — один из сотен дней на войне, которую в официальных бумагах именовали не иначе, как Специальная военная операция.
Меня эти тонкости интересовали мало. Солнцем я любовался, стоя на броне самоходного миномета «Тюльпан», механиком-водителем которого воевал уже не первый месяц. Мне надлежало проверить готовность миномета, именуемого нами любовно «танчиком», а в особо деликатные моменты и «Солнышком» с обязательным ласковым поглаживанием брони, к выезду на боевые стрельбы. Собственно, проверять и готовить свой миномет я обязан был не только на восходе солнца, но и в дождь, снег, метель, туман и в прочие природные катаклизмы. Однако солнечной погоде я все же отдавал предпочтение вместе с птицами и белками нашей «зеленки».
— Зайчики, выезжаем через полчаса, — вернул меня в действительность голос нашего взводного — Первая огневая в Верхнеторецком!
Зайчиками наш взводный гвардии старший лейтенант Желнин Евгений Евгеньевич, в миру просто Жэка, именовал всех, причем независимо от численности находящихся перед ним людей.
Приказ, пусть и в такой экстравагантной форме, запустил отработанные алгоритмы действий, предшествующие выезду на боевые. Наш славный гвардейский расчет собирался молча, сосредоточившись на том, чтобы ничего не пропустить, лишь изредка перешучиваясь.
— Тема, не успеешь запрыгнуть на броню — оставим на позиции…
— Тогда, Санечка, ты останешься без сладкого.
— Старый, вернемся — с тебя коньяк!
— Почему с меня? Вон Дэнчик — он командир, пусть и проставляется за успешный выезд…
Напряжение, висевшее в воздухе, было настолько плотным, что его можно было нарезать ножом по кирпичикам. Мы знали, куда мы едем.
Отведенные нам полчаса прошли быстро, но плодотворно. Все, что нужно было надеть: форму, броники, каски — было надето; все, что нужно было с собой взять — личное оружие, сухой паек, удачу — было взято. На 31-й минуте Жэка махнул рукой: «Вперед!», и танчик, плавно покачиваясь, поплыл по грунтовой дороге навстречу солнцу.
Дорога на работу у каждого человека занимает определенную часть жизни, будь это несколько минут или несколько часов. В это время человек строит планы на предстоящий день, вспоминает, как прошел предыдущий, интересуется окружающим пейзажем или передвигающимися рядом с ним такими же спешащими на работу людьми. Не составляет исключения и расчет миномета, выдвигающегося на огневую позицию. Спокойный солнечный день и монотонная езда на броне сильно способствуют созерцанию окружающего пейзажа. Даже мехвод, несмотря на его занятость машиной и постоянно меняющейся дорожной обстановкой, успевает поглазеть по сторонам.
Не стал исключением и наш расчет. Я, сидя на своем рабочем месте, лишен возможности наблюдать за всеми, но знаю, кто из них и чем занят. Санечка, наш заряжающий, слушает музыку и мысленно разговаривает со своей девушкой, которая ждет его с войны. Тема — лучший оператор батареи, мыслями уже в ува́ле (на жаргоне военнослужащих — в увольнении). Он там всегда, независимо от того, сколько дней прошло с момента предыдущего. Старый — надежный как автомат Калашникова, мысленно перестраивает свою дачу. Причем, количество этажей, хозяйственных построек и наличие бассейна определяется его настроением в этот момент. Дэн просто дремлет, максимально используя любую свободную минуту для сна, ибо ночью у него телефонные разговоры с женой. Ну, а я, мысленно проехав известную мне часть маршрута еще до выезда, занимаюсь привычным делом: свожу воедино в своей голове данные от рук, ног, глаз, ушей — положение педали газа и рычагов, показания приборов, траектории движения — моей, встречных и попутных автомобилей, шум двигателя и еще десятки показателей, не забывая при этом отвечать на приветствия местных жителей.
— Направо, — Жэка вернул меня в действительность. Потянув правый рычаг на себя и добавив при этом оборотов двигателю, я легко направил 27-тонную машину по нужной траектории. Начиналась незнакомая часть пути. Глазеть по сторонам мне стало резко некогда. Последнюю, а точнее — крайнюю часть пути длиной в пару километров пришлось идти по полному бездорожью, развалинам, грудам битого кирпича и бетонных плит. Пришлось вынимать из себя все свое мехводовское умение, обильно сдобренное фамильными водительскими генами.
Огневая позиция располагалась на самом краю села, на пригорке. «Как на ладошке!» — мелькнула первая мысль, но после детального ознакомления с ситуацией она трансформировалась в «Как на арене цирка».
Дело в том, что окраина села, в котором мы расположились, вдавалась клином в оборону противника. А мы стояли на самом острие этого клина. Слева, справа и перед нами был враг. Расстояние не превышало пяти километров. По нему работала наша арта — «Грады», саушки, ствольники. Не молчал и противник. Мы слышали разрывы в соседних квадратах и слева от нас, и справа.
— Заряжай! — Команда привела в действие слаженный механизм, именуемый расчетом. Ни одного лишнего движения! Ни одной лишней фразы! Вот уж точно — каждый знает свой маневр.
— Наведен! Заряжен! — Доложил Жэка по связи.
Начались томительные минуты ожидания, как в самолете перед вылетом. Каждый использует эти минуты по-своему, иногда довольно причудливо. Но так уж устроена человеческая психика…
Краем глаза замечаю, что заряжающий встал на оба колена на ящик из-под взрывателей. Знаю, что он не обращается в этот момент ни с какими молитвами, просто ему так удобнее наблюдать за небом. Но просто пройти мимо не могу:
— Санечка, чтоб поза зря не пропала — заодно попроси нам удачи…
Хохот остановила только команда «Миномет, огонь!»
Началась обычная работа…
— Выстрел!
— Заряжай!
— Поднимай!
— Поехали!
— Наведен по старым!
— Жди корректуру!
С разницей в 30 секунд западный склон пригорка, на котором мы стояли, вспахали два взрыва.
— Миномет, отбой! Уходим на новую позицию! Влево! Вправо! — Жэка отдает четкие и понятные команды. Снова преодолеваем бездорожье, развалины, битый кирпич. Переваливаемся через железнодорожные пути.
— Стой! — Дэн выверенными жестами останавливает танчик и разворачивает его в нужном для стрельбы направлении. Расчет начинает работать. Оператор раскладывает миномет, наводчик вставляет в крепление панораму, командир миномета еще раз проверяет выставленное направление для стрельбы, Жэка метрах в 30 ставит буссоль, мы с заряжающими смотрим за небом. А оно, как назло, безоблачное…
Взрыв раздался внезапно.
— Слева! Осколочный! Метров 70! — Определил Дэн, — Отбой! Складываемся на ходу!
В это время справа метрах в 100 раздался еще один взрыв. Жэка, находясь на удалении, всех команд слышать не мог, но по действиям расчета понял, что мы складываем миномет и будем уходить. Он быстро собрал буссоль и побежал наперерез танчику, выбирая кратчайшее расстояние.
Плита миномета оторвалась от земли, и я двинул танчик вперед. Сначала медленно, но, по мере опускания ствола, увеличивал скорость движения. Траектории движения нашей и Жэки пересеклись возле одноэтажного дома с красивыми воротами. Я остановился, ожидая пока командир заберется на броню. В этот момент метрах в десяти от нас по ходу движения разорвался снаряд. Пыль, дым, грохот — на какую-то долю секунды выбили меня из действительности, но Жэкина команда «Вперед!» все поставила на место. Он бежал впереди миномета, словно прокладывая ему дорогу. Метров через 30 я остановился, забрал командира и дал полный газ. Насколько успел в этой суматохе заметить — красивых ворот у дома уже не было.
— Фугас, — прокомментировал Жэка. — Был бы осколочный — посекло бы всех.
Третью огневую позицию в этот день мы выбрали рядом с недостроенным двухэтажным домом на окраине небольшого села. Спрятав миномет за дом, сами разместились в цокольном этаже, игравшем роль подвала. Связи в нем не было никакой и для получения приказов приходилось Жэке периодически выходить на поверхность.
— Наведен. Не заряжен, — передал он и сразу получил ответ:
— Одну мину зарядить!
— Заряжай!
Все как обычно. Все это было проделано уже не одну сотню раз.
— Наведен! Готов! — наш наводчик сработал очень быстро.
— Миномет, огонь!
— Выстрел! — кричит наводчик и дергает за трос. Но выстрела нет. Пробует еще раз. Но тот же результат. Диагноз поставили быстро — подвел боек. В обычных условиях ремонт занимает минут 20. Но ремонтировать на огневой позиции, возможно, на виду у врага…
Ремонтировать или нет — мы даже не успели обсудить. Метров в 150 за домом раздался взрыв. Через две минуты еще один — с другой стороны и чуть ближе к нам.
— Обкладывают. Как будем уходить? — Дэн озвучил то, что всех волновало.
— До ближайшей посадки метров 400, пешком не уйдем, накроют…
— Ремонтировать боек тоже не вариант…
— Значит, так, — подвел итог нашим прениям Жэка, — мину вытаскиваем на лоток и уходим на танчике!
Он не участвовал в нашей дискуссии. После очередного разрыва он, зная, что есть две минуты, выбрался наверх и доложил, что по нам работают и у нас мина в стволе.
Процесс вытаскивания мины из ствола обратен заряжанию. Участвуют оператор и заряжающий. Плюс наводчик должен собрать панораму, а Жэка — свою буссоль. Действия всех разбили поочередно, со временем выполнения не более минуты. Успел-не успел — не важно, возвращайся в укрытие. Противник усердно перепахивал поле, приближаясь с каждым выстрелом все ближе. Наконец, мина оказалась на лотке. Настал и мой черед. Взобравшись на свое место, я быстро завел двигатель, дал нужные обороты и начал движение. Складывались на ходу. Уже через 100 метров я дал максимально возможную в той местности скорость.
— Давай, Солнышко, не подведи, — шептал я, не забывая ласково поглаживать броню. И Солнышко «отвечало» взаимностью. Из опасного района мы вышли быстро и без приключений, услышав в конце стройную работу нашей арты.
Мерно покачиваясь в танчике, я вспоминал этот полуподвал и лица своих ребят. На них было все, что угодно, кроме растерянности и страха. Нет, страх, конечно, есть у каждого. Не боится смерти только идиот. Но страх загнан так глубоко, что не может управлять человеком.
— Уходим в отстой! Отстоимся немного и домой! — Жэка выдал в форме команды наши ближайшие перспективы.
Проломившись танчиком поглубже в самые дебри лесопосадки, я заглушил двигатель. Наступившая тишина поразила нас. Мы молчали. Молчали, переваривая в себе увиденное за день. Но вот кто-то улыбнулся, второй подхватил улыбку, и через минуту мы уже хохотали не останавливая себя. Хохотали, как никогда раньше.
Человеческая психика — вещь все же малоизученная. И иногда она странно реагирует на разные раздражители. Но сейчас нам было не до этих научных тонкостей. Страх, который сидел в нас, нашел неожиданный выход — смех. Следом нас накрыла вторая волна — разговоры. Разговаривали каждый друг с другом и одновременно все со всеми. Перебивали, пытались перекричать. Причем, не было различия — первый у тебя бой, как у Санечки, или четвертая война, как у Старого.
— Все помнят вторую позицию за железнодорожными путями? — будучи уже на базе, Жэка ловко повесил интригу.
— Еще бы, такое забудешь, — загалдели мы.
— А чтобы не забывали, зайчики, вот вам видео, — и Жэка вынул телефон, на котором было минутное видео с нашим уходом со второй огневой позиции — с прилетами по сторонам и, главное, впереди, справа. Повисла пауза.
— Если бы ты не остановился, то фугас прилетел бы аккурат в правый борт. Сколько воюю, а такое со мной второй раз, — задумчиво произнес Жэка.
Мы молчали. Каждый думал о своем. Молчал и Жэка.
Солнце плавно садилось за горизонт, выдав свою дневную порцию безразличия людской суете под ним. Заканчивался этот день — один из сотен дней на войне.
***
Юрий Распопов, гвардии младший сержант. Старший механик-водитель самоходного миномета «Тюльпан» и САУ «Гвоздика». На «Тюльпане» сделал около 300 боевых выездов. На СВО с марта 2023 года. Ушел добровольцем. Награжден медалью Суворова. Осенью 2024 года прошел обучение по президентской программе «Время героев».
