Маленькое неприметное помещение на территории городской больницы в Ровеньках. Вокруг установлены лавочки, неспешно прогуливаются пациенты и торопится по своим делам медперсонал. Не взглянув на вывеску, трудно догадаться, куда ведут эти подвалы. Единственной подсказкой служат пять бюстов напротив входа. Во времена Великой Отечественной войны здесь происходило страшное — именно на территории больницы фашисты расположили окружное гестапо. В этих подвалах пытали и мучали. Здесь встретила последние часы и пятерка молодогвардейцев — Олег Кошевой, Любовь Шевцова, Семен Остапенко, Дмитрий Огурцов и Виктор Субботин. Корреспондент ЛИЦ побывал в музее «Памяти погибших» в Ровеньках и в беседе с работниками и посетителями узнал о подробностях того страшного времени.
НЕ ПО ПОВЕСТКЕ
Здание больницы было построено в далеком 1927 году. Во время оккупации немцы использовали первый и второй этаж под кабинеты, столовые и спальни, а в подвалах обустроили казематы и камеры пыток для мирных горожан, коммунистов и партизан. На этом месте музей и был открыт в конце декабря 1967 года. Сперва — на общественных началах, он тогда не был государственным и состоял всего из трех камер.
Сейчас экспозиция состоит из семи залов. Первый рассказывает о начале Великой Отечественной. В первые дни войны добровольцами на фронт ушли около семи тысяч ровеньчан — не по повестке, а по воле сердца. Они составили основу знаменитой 395-й шахтерской дивизии.
МЕСТО ВСТРЕЧИ
Второй зал повествует об оккупации города, в том числе о том, как герои-краснодонцы оказались в Ровеньках. В центре экспозиции — стенд с портретами. С черно-белых фотографий смотрят почти детские лица. И действительно самому взрослому — Дмитрию Огурцову — было 20 лет, а самый младший — Семен Остапенко — не дожил несколько месяцев до 16-летия.
«Кошевой избежал ареста в Краснодоне и с группой товарищей решил перейти линию фронта. Но этого не случилось, и, тайком попрощавшись с мамой у соседки, он отправился в Антрацит к родственникам отца. Шел пешком через Свердловск. В семи километрах от Ровеньков, на станции Картошино, юного героя остановили для проверки документов. При обыске у Кошевого нашли пистолет. Ближе всего оказалось ровеньковское окружное гестапо. При более тщательном обыске в подшивке пальто фашисты нашли два чистых бланка временных комсомольских удостоверений и самодельную печать „Молодой гвардии“. Четверо товарищей Олега были арестованы в Краснодоне и доставлены в Ровеньки для очной ставки. Так пятерка молодогвардейцев и встретилась в Ровеньках», — рассказывает директор музея Ирина Ширяева.
В витринах — личные вещи этих ребят. Потрепанные платок и варежки Любови Шевцовой, ветхие рубашка и брюки Олега Кошевого, рубашка Виктора Субботина и копии рисунков самого младшего из пятерки — Семена Остапенко. Здесь же их учебники и книги — читали Маяковского, Лермонтова, Пушкина. Настольной книгой молодежи того времени была «Как закалялась сталь» Николая Островского. Здесь и антифашистские листовки, которые молодогвардейцы сначала писали от руки, а затем печатали, раздобыв небольшой типографский станок.
НЕ ТОЛЬКО МОЛОДОГВАРДЕЙЦЫ
Экспозиция рассказывает не только о пятерке молодогвардейцев. Со стен на посетителей смотрят суровые лица, запечатленные на черно-белых фотографиях. Все это — узники ровеньковского гестапо, которые находились в казематах вместе с молодогвардейцами. На портретах можно увидеть далеко не всех, ведь в то время люди редко фотографировались.
Рядом диорама, которая воспроизводит разрушенные надшахтные сооружения, терриконы шахт и шурф в Красном Луче. Туда фашисты сбрасывали тела расстрелянных — не только мужчин, но и женщин, стариков, детей. За время оккупации туда было сброшено около трех тысяч человек.
«Когда Красный Луч освободили, люди хотели похоронить погибших, но, подойдя к шурфу, увидели страшную картину — сплошное месиво человеческих тел. Было решено забетонировать шурф, на котором растут деревья, а вдоль шурфа — огромная бетонная стена. Это мраморные плиты с фамилиями погибших людей. Там и около 50 наших коммунистов», — рассказывает директор музея Ирина Ширяева.
В витринах около диорамы — документы и личные вещи узников гестапо. Их принесли в музей родственники погибших.
ОСТАВЬ НАДЕЖДУ
Следующая часть музея — мемориальная, атмосфера здесь давит бетонной тяжестью. Именно тут фашисты пытали заключенных. На стене висят орудия пыток — щипцы, лопатки, прутья и металлический буравчик. Их раскаливали в печи и били заключенных раскаленными предметами. На обрывках цепей людей подвешивали на деревянную дыбу. Лопатками выжигали на теле номера комсомольских и партийных билетов. Затем обессилевших узников бросали в камеры.
Рядом на стене картина «Олег Кошевой на допросе».
«Художник изобразил это подвальное помещение. Единственное, чего не было на самом деле, — окно. Его изобразили для того, чтобы во весь рост осветить юношу. Ему всего 16 лет, но он выглядит как дедушка, от пыток весь седой», — отмечает директор музея.
Перед входом в камеру надпись на немецком, в переводе на русский: «Оставь надежду, всяк сюда входящий». Итальянский средневековый поэт Данте Алигьери разместил ее у входа в ад, а фашисты так обозначили камеру пыток.
Обязательная часть экскурсии — отрывки «Черный камень» и «Плач матери» из поэмы «Реквием» Роберта Рождественского. Их включают у входа в камеру.
На стенах выцарапаны надписи. Спустя 80 лет их уже трудно, но по-прежнему реально прочесть. А вот авторов установить уже не удастся. Кроме одного. Слова «Мама, я тебя сейчас вспомнила. Прошу простить, взяли навеки. Твоя Любаша» принадлежат Любе Шевцовой.
«По рассказам людей, таких камер было несколько. По воспоминаниям выживших, фашисты загоняли в каждую по 100-120 человек. Люди стояли, прижавшись друг к другу. Не было ни скамеек, ни нар, ни освещения, ни отопления. Даже цементный пол тогда был земляным. Все, что осталось от узников ровеньковского гестапо, — это надписи. Кто их авторы, мы, к сожалению, не знаем», — отмечает Ирина Ширяева.
«Умираю за Родину. Но как чертовски хочется жить». «Живые, отомстите за нас». «Умру, не сдамся. Лучше смерть, чем рабство». «Скоро придут наши. Фашистские гады, за нас ответите». «Кровь за кровь, смерть за смерть» — написано на стенах страшного подвала.
Экскурсионный маршрут завершает одиночная камера. Здесь провел последние часы своей жизни Олег Кошевой. Отсюда его увели вместе с товарищами в Гремучий лес и расстреляли.
1912 ГЕРОЕВ
Ровеньки освободили 17 февраля, после семимесячной оккупации. А уже 1 марта начала работать государственная комиссия по расследованию зверств фашистов. Одно из массовых мест, где фашисты проводили расстрелы, — Гремучий лес. Там за время оккупации было расстреляно 1912 человек, в том числе и пять героев-краснодонцев.
«Люди приходили со всей округи, помогали комиссии в лесу открывать ямы, где лежали тела убитых людей. Кого опознавали, забирали и сами хоронили. А вот тела неопознанных ровеньчан и пятерку молодогвардейцев хоронили 20 марта 43-го года. До этого из Краснодона в Ровеньки пешком пришла мать Олега Кошевого. Она в первый же день опознала и Любу, и Семена, и Дмитрия с Виктором. А вот тело сына найти не могла. У нее была надежда, что он живой. 19 марта ранним утром открыли одну из ям, и она сразу же увидела тело сына. Картина была жуткая — мало того, что он был весь седой, его убила разрывная пуля, направленная прямо в лицо. У Любы на теле было вырезано несколько звезд, а у Семена Остапенко и Виктора Субботина вывернуты конечности рук и ног», — рассказывает директор музея.
ДЕТИ, ВОЕННЫЕ И «НОЧНЫЕ ВОЛКИ»
Сейчас в музей стекаются посетители со всей России — приезжают и небольшие группы по несколько человек, и массовые.
«Во времена Советского Союза это был всесоюзный туристический маршрут — люди ехали в Краснодон и обязательно посещали Ровеньки. И от многих я слышала, что, побывав здесь, они поняли, что такое „Молодая гвардия“. Тогда у нас бывало до 60 групп в день. Конечно, сокращали экскурсии, показывали самое основное, но обязательно водили в эти камеры, и „Реквием“ обязательно звучал. Сейчас тоже стараемся никому не отказывать, люди приезжают издалека. Едут со всей России, мы даже не ожидали. Ярославль, Москва, Челябинск, Иркутск», — отмечает Ширяева.
Особая категория — дети.
«Реакция у детей разная. Они повзрослели и пересмотрели свои ценности. Теперь они все это по-другому воспринимают. Например, одна девочка-шестиклассница все время экскурсии стояла рядом и слушала. А потом подходит и говорит: „Можно я вас обниму?“. Для меня это был шок, насколько она прониклась всей этой атмосферой», — вспоминает директор.
Приходят в музей и пациенты городской больницы, которые случайно замечают вывеску. Некоторые посетители оставляют комментарии в книге отзывов, а многие от нахлынувших впечатлений не могут даже говорить.
«Однажды приехала небольшая группа из Таганрога с гуманитарной помощью для больницы. Они слышали о Краснодоне и читали роман Фадеева. Увидели вывеску музея и решили посетить его. Уехали в шоке, молча. Зато на странице музея в социальной сети написали: „Мал золотник, да дорог. Небольшой по площади, но такой мощный по содержанию. Ваш музей — настоящий“. И начали возить к нам группы, привозят и сами слушают. Был еще случай: приехала небольшая группа, после экскурсии один из посетителей сказал: „Я писать ничего не буду. Я своих детей сюда привезу. Волосы дыбом стоят“. А была группа с Кавказа, около 15 человек. Слушали идеально, а когда в камере зазвучало: „Товарищ, остановись! Земной поклон отдай этому месту!“, все рухнули на колени. Мы не ожидали такой реакции и сами чуть с ними не попадали», — вспоминает директор.
Посещали экскурсию и знаменитые «Ночные волки» во главе с самим «Хирургом» — Александром Залдастановым.
«На территорию больницы они заехали на своих байках, в крестах, с косичками. Для нас это был шок, я сама провела экскурсию этим ребятам, и было легко, просто. Уже в камере они взяли меня за руки», — рассказывает руководитель музея.
С этим местом связана вся ее жизнь: еще будучи школьницей, она пришла в музей и добровольно помогала проводить экскурсии по выходным.
«После школы я пришла сюда временно, да так и осталась. Начинала со смотрителя, работала и хранителем фонда, младшим и старшим научным сотрудником. Я не могу без работы. С годами даже начала рассказывать более эмоционально. После каждой экскурсии нужно отдохнуть, прийти в себя. Иногда выхожу — голова болит, глотаю таблетки. Но по-другому не получается. Просто место такое», — резюмирует Ширяева.
РАВНОДУШНЫХ НЕТ
Научный сотрудник музея «Памяти погибших» Татьяна Данилова работает экскурсоводом уже более 20 лет и каждый раз — как в первый. Равнодушных посетителей за все эти годы она ни разу не встречала.
«Проводим экскурсии каждый день, но рассказываем как в первый раз, чтобы люди прочувствовали всю боль, все страхи, которые испытали эти люди. У меня каждый раз слезы на глазах, не могу по-другому. За все годы равнодушных не видела. Очень переживала, когда приходили взрослые люди — чтобы им не было плохо, когда прочувствуют все это. Много эмоций было, иногда люди пишут отзывы, а иной раз находятся в таком шоке, что не могут держать в руках ручку. Всякое бывает, но равнодушных никогда не было», — отмечает экскурсовод.
Данилова рассказывает, как проходит обычный день в музее.
«Буквально вчера с утра была группа из Саратова, затем Луганск, Башкирия, Казахстан, верующие — за день приняли шесть групп. Сейчас очень много посетителей. Тем более, что на реабилитации находятся многие военнослужащие со всей страны. Некоторые из них понятия не имели о „Молодой гвардии“, в школе они этого не изучали, это не входит в современную программу. И вот мы начинаем рассказывать с азов — с Краснодона, оккупации, создания организации. Так по крупинкам о каждом из пятерки», — отмечает она.
СИЛЬНЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ
Группа детей из ровеньковской школы № 3 имени Александра Бурды выходит из помещения музея. Ребята рассказывают, что запомнилось им все, но особенное впечатление произвела камера пыток.
«Я в этом музее не впервые, но сегодня как в первый раз — настолько интересно, настолько познавательно. Ребята на одном дыхании слушали, затаив дыхание. Очень понравилось. Некоторые даже прослезились, и я увидела, насколько они ранимые, сочувствующие, насколько их впечатлило увиденное. Мы с ними после этого решили посетить все музеи города, а еще в планах — съездить в Краснодон в музей „Молодая гвардия“, — рассказывает педагог ровеньковской школы № 3 Галина Суколенова.
Алиса из 6-Б запомнит экскурсию надолго и поделится впечатлениями со своими родными.
«Мне понравилась экскурсия. Было страшно заходить в одиночную камеру, странные ощущения: там когда-то были люди, а столько лет спустя и мы туда заходим. Думаю, что молодогвардейцам было очень страшно. Обязательно покажу фото с экскурсии маме и папе, бабушкам», — отмечает школьница.
