О работе австрийских волонтеров, их достижениях, проблемах и трудностях ЛуганскИнформЦентру рассказывает волонтер Елена Мартысевич.
ВСЕ НАЧАЛОСЬ С МАЙДАНА
Если говорить о том, как мы вообще пришли к мысли заняться гуманитаркой, то начинать придется, само собой, с «майдана». Так случилось, что муж по работе много ездит по миру, и атмосферу в обществе, беременного войной, распознавать научился. Ему, например, однажды довелось уехать с Берега Слоновой кости за пару недель до начала там резни.
И так получилось, что одна из его командировок в ноябре 2013 года была в Житомирскую область, тогда только-только стал «вспухать» тот самый «майдан». И приехал он в крайне мрачном расположении — после разговоров с людьми, ознакомления с их настроениями, отношением к тому, что происходило на треклятой киевской площади, он сказал: «Там серьезно искрит. На этот раз не похоже, что получится проскользнуть, как в 2004».
ДРУЗЬЯ И ФРЕНДЫ
Для меня же осознание того, что все совсем серьезно, пришло в феврале 2014, когда вначале соцсети принесли «лайк» от проживавшей на Украине френдессы, с которой мы и в реале вполне себе встречались и общались, известному стихотворению «Никогда мы не будем братьями». Я тогда попробовала у нее выяснить, что это за демарш, но потом проверка соцсетей украинских знакомых из реальной жизни показала, что это стихотворение легло «на душу» практически всем им. Даже тем, у кого никакого иного родного языка, кроме русского, в анамнезе не наблюдалось.
ВОЙ АВСТРИЙСКИХ СМИ
Надо сказать, что все это сопровождалось еще и беспрецедентным воем австрийских СМИ — таким, что мне даже пришлось несколько раз посещать школу и серьезно разговаривать с учителями и даже директором, требуя прекратить травлю моих детей по национальному признаку со стороны одноклассников. Причем и учителя, и директор признавали, что объективно мои дети никаких поводов для травли не дают, но… цитата: «Вы же видите, что происходит в СМИ?! Конечно, это и в семьях обсуждается, вот дети и несут все в школу». И тут нужно сказать, что даже начало СВО не превзошло в местных СМИ тот, еще предкрымский вой. Возможно, к СВО их СМИ просто утратили интерес и не сумели должным образом вновь накрутить эффект новизны, достигнутый ими к марту 2014.
КАИНОВО ПРОКЛЯТИЕ
Таким образом, еще к началу 2014 года, до Крыма, сложив все обстоятельства, мы пришли к выводу, что нужно ждать чего-то плохого. Слово «война» тогда произносить не хотелось, но в разговорах и переписке с украинскими тогда еще друзьями я говорила о том, что одно это полюбившееся им стихотворение — уже знак большой опасности и беды. Просто потому, что отказ от братства, вот так прямо и недвусмысленно артикулированный, — это не просто метафора, а поступок Каина. А Каин никогда не обходится без крови — вот просто это так устроено, говорила я; где Каин — там кровь, по-другому не бывает. Мои адресаты загадочно улыбались, советовали расслабиться, не нагнетать. Было хорошо видно, что им мои опасения казались просто уязвленным самолюбием — и им было приятно, очень приятно уязвить москаликов. В общем, когда в мае случился Дом профсоюзов, а летом началось то, что началось — мы были к этому внутренне готовы.
АЛЕКСЕЙ «ДОБРЫЙ» МАРКОВ
Мы еще со студенческих времен хорошо и крепко дружили с Алексеем Марковым — тем самым, который вначале стал сооснователем КЦПН (Координационный центр помощи Новороссии — все примечания ЛИЦ), а потом стал «Добрым» (командир батальона Бригады «Призрак», погиб с супругой в ДТП в 2020 году).
Наша дружба не прерывалась несмотря на то, что после университета нас разбросало по разным городам и странам: мы при любой возможности старались встретиться, заскочить друг к другу в гости, подать весточку. И первая помощь, которую мы вначале довольно бессистемно собирали и добывали, была помощью КЦПН потому, что Алексея мы знали очень хорошо и доверяли ему совершенно безгранично.
ЗДОРОВАЯ РУССКАЯ ЭМИГРАЦИЯ
Здесь нужно заметить, что 2014 год очень хорошо показал, что существует здоровая русская эмиграция, где главным словом является «русская», и лишь затем — эмиграция. Потому что отклик на наш призыв помочь своим был просто феноменально огромным.
Когда мы столкнулись с тем, что наши контакты передавали через третьи руки, а люди, которые видели нас впервые в жизни, просили нас переправить «для наших» сотни евро, мы осознали масштаб проблемы. И поняли, что сборы необходимо как можно скорее формализовать и сделать максимально открытыми и подотчетными, потому что бесконтрольные передачи опасны. По австрийскому закону, единственный на тот момент доступный способ сделать сборы открытыми и уйти от самодеятельности — проводить их через Русскую Православную Церковь, прихожанами которой мы являлись.
БЛАГОТВОРИТЕЛЬНЫЕ КОНЦЕРТЫ
Еще одним источником средств стали благотворительные концерты, которые мы с мужем организовывали. И тут снова нужно отметить, что множество живущих и работающих за границей соотечественников очень горячо откликались на предложения выступить. И еще больше соотечественников на них приходило — люди оставляли свои пожертвования, общая сумма которых по итогу трех концертов составила более 10 тыс. евро.
Также важно упомянуть сборы во время празднования 9 Мая: до последнего года мы всегда устанавливали кружку на площади, и люди очень активно откликались. Особенно памятен нам первый сбор, который мы провели в 2015 году: мы тогда смогли связаться с луганским Советом ветеранов ВОВ и провели целевой сбор для них. Тогда за два часа наши люди оставили в кружке 1 000 евро, на которые потом были закуплены продуктовые наборы для ветеранов, а их тогда оставалось 98 человек. Репортаж об этом даже вышел на луганском ТВ.
ЦЕРКОВЬ И ЗАКОН
Но вернусь к организации сборов через Церковь. Наш тогдашний настоятель отнесся к проблеме с пониманием и благословил установку кружки для сбора добровольных пожертвований от прихожан. Это сильно помогло нам минимизировать личное участие: Церковь по закону имела право проводить сборы на гуманитарные нужды, и мы стали направлять всех, кто выходил на нас с предложениями о помощи, именно туда.
Но тут возникла следующая проблема: невозможно было проводить через Церковь сборы негражданского назначения, это противоречило бы как идее церковной гуманитарной миссии, так и австрийскому законодательству. Поэтому нам предстояла переориентация на чисто гуманитарные проекты. А это уже требовало установления контактов с гуманитарными организациями на местах — мы отлично понимали, что без людей на месте справиться невозможно. КЦПН нам помочь не смог, поэтому мы начали самостоятельные поиски.
АЛЕНА ГОВОРУЩЕНКО
В соцсетях было много откровенного шлака, но однажды мне попалась реклама маленького фонда из Луганска — Объединенного луганского братства. Я внимательно изучила их страницу, отчеты, и мы приняли решение связаться с ними. Руководила фондом тогда маленькая женщина — Алена Говорущенко, прошедшая через ополчение, но ушедшая в гуманитарку после того, как в мелких населенных пунктах ей все чаще стали попадаться обездоленные дети и старики, которые буквально были на грани жизни и смерти из-за отсутствия самого необходимого.
Алена собрала вокруг себя очень деятельную команду, под стать себе, а она очень торопилась — она была смертельно больна, и, очевидно, знала, что ей отпущено совсем немного времени. Менее, чем за два года работы с ней и ее фондом нам удалось сделать много: было несколько проектов помощи детской больнице — от покупки стиральных машин в разбомбленный укроавиацией санитарный блок, до закупок детского питания и подгузников в перинатальную реанимацию; несколько крупных закупок одежды и обуви в дом ребенка и точечная помощь старикам у линии соприкосновения.
ЛУГАНСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ
Выбор именно Луганска был для нас обусловлен в немалой степени тем, что мы видели множество организаций, ориентированных на помощь Донецку, но при этом знали, что в Луганске ситуация немногим лучше, а туда помощи шло очень мало. Республике было тогда не до гуманитарных проектов: во-первых, стояла задача отстоять границу, и основные средства, по понятным причинам, шли на военные нужды, а во-вторых, из-за административной неразберихи, было не слишком хорошо отлажено финансирование социальных объектов, и гуманитарщики закрывали многие такие лакуны.
Алена ушла из жизни в апреле 2016 года, и мы помним ее и молимся о ней и сегодня.
МАЛЕНЬКАЯ ХИРОСИМА
После ее смерти нам пришлось искать новый канал передачи помощи. И главным таким каналом стала для нас команда Евдокии Шереметьевой, «Маленькой Хиросимы», чьи отчетные рассказы по настрою и подходу очень сильно совпадали с нашими представлениями. И до середины 2023 года мы с Евдокией и при участии ее команды смогли реализовать множество проектов.
Из самых серьезных — закупка холодильного оборудования для Луганской детской больницы № 1. Туда удалось купить не только необходимые для хранения лекарств и вакцин холодильники и морозильники, но и обеспечить покупку и установку кондиционеров, что для летнего периода не роскошь, а необходимость. Примечательно, что в тот раз между передачей денег и получением отчета прошло всего пять дней — за это время удалось и сделать закупку, и произвести доставку и передачу оборудования больнице. Сумма закупки превысила 6 000 евро.
ПОСОЛЬСКИЙ КОРИДОР
По итогам проведенных концертов в 2015 и 2016 годах было предпринято несколько поездок с гумпомощью в Луганск, и нам удавалось с помощью посольств Российской Федерации и Республики Беларусь обеспечивать коридор для прохождения границ, за что мы очень признательны сотрудникам посольств. Во время этих поездок случалось всякое — и забавное, и неприятное.
ТРАГИКОМЕДИИ
Были и трагикомические случаи. Например, мы принимали участие в большом гуманитарном сборе, организованном словацкой группой. В нем, помимо нас и словаков, участвовали также группы из Германии, Италии, Чехии. Тогда одна активистка из патриотов на зарплате, несмотря на разосланные всем участникам предупреждения, сумела засунуть в груз запрещенную к провозу муку, и из-за десятикилограммового пакета муки огромная фура, забитая гуманитаркой, мертво встала на границе, поставив под угрозу весь груз. Вытаскивали эту фуру с границы героическими усилиями и полупартизанскими методами, но самое смешное, что сегодня эта активистка представляется организатором всей акции.
Еще из трагикомического — попытка провести сбор в венском Центре ООН, где русский клуб устраивал празднования 9 Мая, куда приходило множество солидных русских ооновских функционеров. Мы попытались и там провести сбор для ветеранов Луганска. Написали мотивационный текст, где указали, что работаем в связке с Советом ветеранов Луганска. И для «затравки» положили в корзинку 10 евро. Каково же было наше удивление, когда по окончании празднования, где звучало много тостов за деда и Победу, в корзинке было обнаружено… пять евро. То есть чистый сбор составил минус пять евро. После такого опыта мы решили, что собирать на площади у обычных людей куда надежнее.
Это было хорошее, интересное и насыщенное событиями время, с 2014 до 2023 года в общей сложности нам удалось собрать и направить помощь на сумму более 70 000 евро.
НОВАЯ МЕТЛА
Начало 20-х пришлось на время карантинов.
В 2020 году в нашем храме сменился настоятель. С 2022 года в нашем храме появилась огромная украинская диаспора. Епископ, по неизвестным нам причинам, проникся к новоприбывшим огромной симпатией, и сегодня в Свято-Николаевском кафедральном соборе Вены на сколько-нибудь значимых позициях не осталось русских прихожан.
Епископ свернул всю огромную благотворительную деятельность, которую вел наш храм. А у нас, помимо гуманитарной помощи, была и помощь людям, приезжавшим на лечение в венские клиники, и тюремное служение, и целевые благотворительные сборы для детей из России, нуждавшихся в дорогостоящем лечении. Сейчас не осталось ничего.
Что касается конкретно нашей инициативы, нам вначале перестали отчитываться о суммах сборов — они внезапно стали непрозрачными, затем перестали отвечать на наши отчеты, а потом вообще перестали отдавать деньги из кружки. Хотя сама кружка стоит с той же подписью, и деньги туда поступают. В результате нам пришлось обратиться к приходу с оповещением, что мы больше не имеем отношения к этой деятельности и не знаем, куда уходят эти деньги.
