Художница, искусствовед, кандидат философских наук и член Союза художников России Маргарита Асташова занимается изобразительным искусством на профессиональном уровне более десяти лет. Своими размышлениями о творческом пути и особенностях профессии она поделилась с ЛуганскИнформЦентром в Международный день художника, который отмечался накануне.
Любопытно, что этот праздник отмечают дважды в году. Одна из дат, 25 октября, связана с днем рождения Пабло Пикассо. Вторая — 8 декабря: праздник был учрежден по инициативе Международной ассоциации «Искусство народов мира» и с 2007 года отмечается в России и многих других странах.
— Как вы начали свой творческий путь?
— Когда мне было около трех лет, мы в детском саду рисовали лисичек. В общем-то у всех детей это были палочки и кружочки, а в моем рисунке можно было узнать лису. Воспитательница тогда сказала: «Это прямо настоящая лисичка». Меня это настолько впечатлило, что я решила стать художником. Этот рисунок я до сих пор храню.
Со второго класса я ходила в художественную школу, в 2009 году поступила в Академию Матусовского. И постепенно рисование перестало быть увлечением. Когда приходишь на первый курс вуза, знаешь, что хочешь рисовать, но у тебя нет авторской индивидуальности, авторского языка. Вообще авторский язык — это черта, свойственная большим художникам, опытным, которые многое перепробовали, но сначала этот путь нужно пройти. И вот я, студентка первого курса, еще ничего не понимая ни в себе, ни в живописи, ни в людях, начала получать академическую основу. Училась работать маслом, осваивала основные классические жанры изобразительного искусства, но параллельно экспериментировала, пробовала свои силы в графике и книжной иллюстрации.
Так прошло около десяти лет. А потом в определенный момент я почувствовала, что мне очень нравится ботаническая иллюстрация. Это стало маленьким уютным островом в моем океане возможностей. С сюжетными картинами меня приняли в Союз художников России. Мы возили работы на выставки в Москву, Нижний Новгород, Ярославль и Санкт-Петербург. А ботаника шла в социальные сети. Ее начинали покупать. И теперь я это совмещаю.
— Расскажите подробнее о ботанической иллюстрации.
— Это отдельный жанр, не все художники его понимают и признают. Вообще это цветы, написанные акварелью, как правило, с натуры. Ботаническая иллюстрация — почти наука в живописи. В ней важна каждая деталь, нужно понимать строение цветка, структуру его ткани, и все это передать максимально правдоподобно, почти фотографически точно. В этом нет никакого эмоционального контекста, автор не пытается выразить себя, найти какой-то новый взгляд. Это восторг от великолепия и красоты природного творения.
Художников, работающих в этом жанре, очень мало, потому что в ботанической иллюстрации нужно писать детали, а это очень сложно. Этому учатся годами. Еще нужно получать удовольствие от процесса. У многих просто не хватает терпения, а таким педантам, как я, терпение вообще проявлять не надо. Для меня это просто медитация: ты расслабляешься, и время летит незаметно.
— А кроме этого, в каких жанрах вы любите работать?
— В живописи маслом мое главное направление — это этюды с натуры. Я люблю ездить в разные города, чтобы познакомиться с ними через живопись под открытым небом, прямо на локации, обменяться опытом с художниками, большинство из которых уже немалого достигли. Для меня это шикарная возможность посмотреть, как они работают. Многие из них учились в крупных российских вузах, а это показатель качества. Самая сильная школа живописи в современном мире — российская. И когда я начинаю с ними соприкасаться, я очень быстро учусь. После каждой поездки вижу, насколько расту. Каждый раз это новые яркие открытия.
У меня есть и сюжетные композиции на военную тематику. На данный момент их всего три. Две из них быстро купили, такие работы сегодня пользуются спросом. Это не просто банальный сюжет, это то, что основано на эмоциях, которые мы пережили в страшные для нашего региона времена, переосмысленные на языке символизма. Но одну работу я не хочу продавать. Она называется «Изгоняющий». На ней — огромный русский богатырь-змееборец, который едет по разрушенному войной городу и изгоняет зло. Для меня она — отпечаток времени, войны не столько за территории, сколько за человеческие души, духовные ценности и право на жизнь.
— Что вдохновляет вас на создание картин?
— Сам процесс вдохновляет, он провоцирует внутренний азарт. Если долго не рисовать, у меня начинается «творческий голод». Это состояние, когда чувствуется пустота, когда чего-то не хватает, а как только начинаешь что-то создавать, видишь прогресс, все сразу наполняется смыслом. Один искусствовед когда-то сказал, что нельзя быть художником два часа в неделю. Это состояние 24/7. Это нельзя выключить, а потом включить. Художник — это стиль жизни.
— Есть ли у вас картины с историей?
— Да, есть несколько работ. Я бы сказала, что это определенный «пленэрный экстрим». Художник Федор Помелов шикарно пишет технику, в том числе аграрную. Мне нравится, как он ее стилизует. И вот я решила написать этюд, нашла подходящий сюжет в очень живописной деревне в Пензенской области — и в резиновых сапогах, дождевике встала на локацию. Начался дождь с градом, и я поняла, что у меня намокает холст, краска начинает отслаиваться. Я нашла какую-то ветку, сделала из пакета и этой ветки навес — его все время сдувал ветер, но я не могла себе позволить не сделать эту часть своей работы и терпела. Холод был — три градуса максимум, а писать на улице — это не то же самое, что в мастерской. Долго стоять на локации в сырости действительно холодно, начинают неметь пальцы, кисточки выпадают из рук. В общем, я его дописала, и теперь этот этюд — знак моей победы над обстоятельствами. Такие картины заставляют поверить в себя. Следующий шаг — это попробовать писать при отрицательных температурах. Посмотрю, насколько сильны мои творческая хватка и энтузиазм.
Или, например, есть у меня этюд со скалами. Я его писала в Горячем Ключе. Вроде бы просто картина, ничего примечательного, но для меня — это история. Ведь чтобы ее создать, нужно было в скользких резиновых сапогах карабкаться по мху. При этом на мне висел тяжеленный этюдник и все время пахло серой, потому что неподалеку были грязевые источники. Только я вскарабкалась на эти скалы, как начался ливень, этюдник упал со скалы, и у него отбилась нога. Мне пришлось его чинить, а картину дописывать в мастерской. Потом она была продана на аукционе в поддержку бойцов СВО здесь, в Луганске.
Контакт с местностью, с погодой, экстремальные ситуации, все это проходит через творчество, а потом воплощается либо в чьей-то частной коллекции, либо на выставке, где ты можешь через свою работу рассказать эту историю зрителю.
— Ваши картины участвовали, наверное, во многих выставках. Какие вам особенно запомнились?
— В 2014 году я начала участвовать в выставках с профессиональными художниками. Тогда у нас происходили страшные события, а мы все равно старались не потерять себя в этом хаосе. У нас была цель — не дать погибнуть нашей школе, потому что в Луганске, и вообще на Донбассе, есть своя школа живописи.
Конечно, есть очень крупные выставки. Они проходили в Серпуховском историко-художественном музее, в Москве. Для меня это творческое достижение, потому что попасть на них сложно. Если твоя работа проходит там жесткий отбор — это успех. Еще я побывала на выставке по итогам Международного пленэра имени Николая Кузьмина в Пензе. Художники за две недели создали ряд полотен, можно сказать, написали целую картинную галерею. Я видела, сколько людей пришли, чтобы ее посетить, пообщаться с нами. Это стало для меня большим откровением. Я не знала, что так много людей интересуются искусством. Потом эти работы лягут в основу художественной галереи, которая будет открыта в Сердобске.
— Что вы считаете своим главным творческим достижением?
— Я смогла не потерять себя и сохранить свою профессию несмотря ни на что. Художники, как правило, не имеют стабильного дохода. На данный момент я самозанятая. Это определенные риски и очень большая ответственность, прежде всего, перед собой. Раньше я и в вузе преподавала, и в театре работала, но мне хотелось создавать что-то самой.
Сейчас я сотрудничаю с международными онлайн-школами, и несколько моих курсов по акварельной живописи и ботанической иллюстрации уже перевели на три иностранных языка. Кроме того, я создала свою собственную онлайн-школу, она медленно, но верно растет. Думаю, что я определилась со своей нишей, и чувствую себя в ней комфортно. Если развиваться, то именно там.
— Как вы работаете со своими учениками?
— На каждом мастер-классе мы создаем одно произведение. Я веду ученика от эскиза до деталей, показываю и подробно описываю каждый свой шаг. Аудитория разная. Очень многие люди интересуются ботанической иллюстрацией, не только новички, но и профессиональные художники.
— Какую из своих картин вы считаете лучшей? Есть ли такая?
— Я не могу сказать, что у меня есть картина, которая удалась на 100%, и меня в ней ничего не смущает. Думаю, что это хорошо, потому что профессиональный рост художника заканчивается, как только он говорит: «Здесь я получил идеальный результат».
Каждая последующая картина должна быть лучше предыдущей, это постепенный плавный рост. Каких-то шедевров, с моей точки зрения, у меня нет, но я к ним и не стремлюсь. На фоне удовольствия от процесса может получиться хороший результат. Главное — это отклик моей постоянной аудитории. Иногда работа кажется слабой, но, получая от этих людей обратную связь, я понимаю, что не все так плохо: есть ради кого все это делать.
— Какой совет вы бы дали тем, кто хочет попробовать свои силы в изобразительном искусстве?
— Если боитесь начать или сделать что-то неправильно и испортить работу, рекомендую просто отпустить себя и делать, как чувствуете. Обращайте минимум внимания на тех, кто всегда знает лучше, чем вы. Когда я училась в вузе, меня ругали за чрезмерное внимание к мелким деталям. А спустя десять лет оказалось, что именно детали — моя сильная сторона. Если человек только начинает, конечно, нужно прислушиваться к экспертному мнению, но все время нужно анализировать услышанное.
Если чего-то уж очень хочется, надо делать именно так и не переламывать себя. Я знаю многих людей, которые в итоге ушли из живописи, потому что кто-то сказал, что нельзя рисовать, как им хочется.
Не нужно опускать руки. Не получилось в первый раз — получится во второй, не получилось во второй — получится на десятый.
— Что самое главное для художника?
— Для художника самое главное — всегда иметь возможность заняться творчеством, потому что многие соглашаются, например, на нелюбимую работу, тратят свое бесценное время на зарабатывание денег, а творчество требует очень много времени.
Замечательно, когда тебе хочется рисовать и у тебя есть свобода действий. Но к этому нужно идти, брать жизнь в свои руки и выстраивать ее так, чтобы не отвлекаться от творчества и расти в этом направлении.
