О солдатском братстве и появлении цикла окопной поэзии в интервью ЛИЦ рассказал заведующий Историко-мемориальным музеем Александра Пархоменко, член Луганского регионального отделения Союза писателей РФ и участник СВО Виктор Плескун.
– Виктор Иванович, расскажите, кем вы работали до начала СВО и почему вы решили пойти на фронт?
— Я работал 16 лет в Пархоменковском Учебно-воспитательном комплексе № 30, 11 лет в Луганском архитектурно-строительном колледже имени Александра Шеремета, в 2013 году вернулся в родное село и работал директором комплекса до 2022 года.
Поступил звонок из сельского совета и было сказано явиться в Краснодонский военкомат. И я со своими земляками уехал на СВО. 22 февраля 2022 года я уже был на фронте, в 6-м казачьем полку. В основном там служили те, кто уехал со мной из Краснодона, — шахтеры, хлеборобы. В апреле я получил ранение, а в октябре был комиссован по возрасту. Мне было 58 лет.
Защищать свою землю однозначно надо. Когда родственники приглашали меня уехать на Украину, я объяснил, что здесь у меня корни — дома остались дочь, сын, внуки, жена, а рядом были друзья. Мы воюем на своей земле, вокруг, как говорится, родные стены — это давало силу.
– Можно ли утверждать, что война повлияла на ваше литературное творчество?
— Если бы не блокнот с карандашом, я бы, наверное, сошел с ума. Я записывал то, что переживал, и получился целый цикл, состоящий из десяти стихов, часть которых вошла в «Участники-очевидцы» (сборник литературных произведений поэтов и прозаиков из ЛНР и ДНР, описывающих события, происходившие на Донбассе с 2014 по 2024 годы — прим. ЛИЦ).
Первым стихотворением в цикле стало «Бетонное солнце». Оно появилось, когда во время СВО мы попали в Кировск. Нас перевозили, и мы зашли в одну из школ, увидели это «мертвое» здание. Вместо детского смеха, там были пустые стены. Я учитель, и мне было больно на это смотреть. В «Бетонном солнце» есть строчки:
Бетонное солнце… бетонные лица…
Бетонные люди… бетонные птицы…
Бетонные мысли сжаты тисками…
Бетонные тучи сгустились над нами.
Откуда все это? Где жизни источник?
Но вместо ответов — множество точек…
– Скажите, что самое тяжелое было для вас на фронте?
— Было морально тяжело, знаете, когда рожденный писать, учить, берет в руки оружие — это самое страшное. Мы тогда попали в небольшое село Новоалександровка под Попасной. Тогда был апрель, гудели ульи — пчелы живые, а хозяев нет. Я сельский житель, знаю, что такое дом, построенный собственными руками, поэтому мне было тяжело это видеть. В моем стихотворении «Земля родная» есть отрывок:
Земля родная, за что тебе такое:
Испепеленная, убитая войной?
Уж столько лет не знаешь ты покоя,
Что ж поступают дети так с тобой?
Страдала ты, но враг был чужеземец,
Рыдала ты, теряя свой народ.
Врагом сейчас стал брат-единоверец,
Что пожелал приобрести господ…
– Расскажите, что изменилось в вашей жизни после того, как вас комиссовали?
— Получилось так, что обратно в систему образования я не вернулся. Меня пригласили работать в музей, сейчас я заведующий музеем Пархоменко. Новая стезя, новые условия, новый вид работы. Тесно сотрудничаем с моей родной школой.
Дело в том, что часть ребят, погибших на СВО, — мои ученики. И мы, проводя патриотические мероприятия в музее, приглашали родителей погибших ребят. Когда школьники слышат и видят реакцию родителей, они воспринимают услышанное совершенно по-другому. И мне как участнику СВО не стыдно было смотреть в глаза родителей. Я был там, как и их дети.
На глазах гибли ребята, это было страшно. 19 апреля был ранен мой товарищ из Алчевска. Мы познакомились на пункте сбора, вместе прошли почти три месяца и были ранены в один день. Я боялся его потерять. Мы и сейчас общаемся, мои сослуживцы приезжали ко мне домой в Пархоменко. Встречи со своими сослуживцами очень приятны. Эти тесные дружеские отношения могут родиться за день, за два. Солдатское братство дорогого стоит.
