В 35-ю годовщину окончательного вывода советских войск из Афганистана ЛуганскИнформЦентр публикует воспоминания ветерана 181-го мотострелкового полка, луганчанина Александра Черепахи.
БЕЛОЕ - ОСТЕР
Родился в поселке городского типа Белое в 1960-м, прошел обычный путь советского подростка: закончил восемь классов, в 50-м ПТУ получил профессию электрогазосварщика и пошел трудиться по специальности на местную теплоэлектростанцию.
По достижении призывного возраста ушел в армию и попал в легендарную учебку "Остер". Любимое детище Министра обороны СССР маршала Гречко – образцово-показательная учебная дивизия "Десна", она же "Остер" (по названию местной речки – все примечания ЛИЦ), расположенное в Черниговской области Киевского военного округа. Служилось непросто (смеется). До покраски опавших травы, листьев и прикручивания их нитками на ветки у нас не дошло, хотя таких рассказов я наслушался. Но вот траву ножницами мы пару раз стригли. Вот так: встали строем на корточки и ровненько подстригли газон – это было. Показательная же – вот и показывали (смеется).
Гоняли и в обучении, и в физподготовке более чем прилично, включая кроссы, полосу препятствий. Стоило присесть на политзанятиях, так глаза сразу сами закрывались. По окончании полугодового курса получил специальность "командир БМП" и звание младшего сержанта.
ОТ ХАЙРАТОНА ДО КАБУЛА
По окончании учебки направили в кадрированный полк в Белой Церкви, но послужить там толком не довелось – в декабре полк отправили в Узбекистан, оттуда в пограничный Термез, а 26 декабря 1979 года 181-й мотострелковый полк в составе главных сил 108-й мотострелковой дивизии вошел в Афган. Границу пересекали под Термезом прямо на БТРах, везли на понтонах через речку (Амударью). И оттуда через Хайратон (город в ДРА, стоящий через реку напротив узбекского Термеза) и Пули-Хумри до Кабула.
ПЕРЕВАЛ САЛАНГ
Стали мы в пригороде Кабула под названием Хайр-Хана. Мы же его окрестили как Теплый Стан. Наша задача состояла в охране мостов и ключевых участков стратегического перевала Саланг в Гиндукуше (горная система), связывающего северную и центральную часть Афгана. И вот мы прямо с колес приехали к одному из таких мостов над одноименной речкой Саланг, сменили охранявших его до нас так называемых партизан – резервистов, живших на территории Среднеазиатского и Туркестанского военных округов, которых мобилизовали в декабре, когда все началось. Все взрослые мужики, таджики и узбеки, и они, уходя, смеялись: "Вы как пацаны не жидкие – не сбежите"?! Шутки-шутками, но мы оказались пацанами не жидкими – не сбежали.
Можно сказать, повезло - жили не в палатке, а там каменный домик был и печка. Мы, видимо, как-то не так ее первой ночью протопили и утром встали черные как шахтеры. Над нами первый блокпост был афганский, там их сорбозы (солдаты правительственных войск) стояли. Второй был мой. Всего в нашей зоне ответственности было четыре блокпоста, последний у самого входа в тоннель (автодорожный тоннель, построенный советскими специалистами в 1958-1964 годах на высоте свыше трех километров и протяженностью в 2 676 метров).
На своем блокпосту я был старшим. Вначале получил сержанта, демобилизовался уже старшиной. Офицеры приезжали достаточно часто - каждое утро обязательно приезжал офицер или начальник разведки полка, мы отчитывались по обстановке.
Питались и от котлового пайка, мы ездили за ним на БТР или нам привозили готовую еду в термосах, не голодали.
ПЕРВАЯ ПАНДЖШЕРСКАЯ
В апреле 1980 года я принимал участие в первой Панджшерской операции. В один из дней у нас стояла задача подняться и закрепиться на господствующей высоте. Мы начали горный подъем, и на половине пути по нам ударил крупнокалиберный пулемет и одиночные стрелки. В общем, зажали нас – ни кустика, ни камешка – голый склон. Ну, как-то рассредоточились, отошли в стороны и спрятались за склоном. Капитан-артнаводчик в бинокль определил, что огонь ведется из пещеры, переделанной "духами" под огневую точку ("духи" - моджахеды, или, как говорили тогда в советской прессе, "бандформирования непримиримой афганской оппозиции").
Только укрылись, как мне кричат, мол, нашего взводного ранили, и он остался на подъеме. И тут удар наших вертолетов по пещере. Первый, второй – головы не поднять. Достать "духов" вертолетчики не могут ни из пушки, ни НУРСами (неуправляемые ракетные снаряды), но мы подметили, что как только вертолетная пара делает боевой заход, "духи" не стреляют – прятались, видно. Ну, мы рванули в такой момент и взводного благополучно вытащили. Занесли за склон, обкололи промедолом (анальгетик), наложили жгут и примотали к ноге бинтами импровизированную шину – автомат. Ранение было тяжелое – пуля перебила бедренную кость, он потерял много крови, но, тем не менее, выжил. Правда, все время был в сознании, а как начали грузить в санитарный вертолет, сразу потерял сознание – на силе воле все это время держался. Огневую точку в пещере мы в конце концов разбили, там был советский пулемет ДШК (12,7 мм крупнокалиберный пулемет Дегтярева-Шпагина образца 1938 года).
БАГРАМСКАЯ КОЛОННА
Один раз встречали колонну из Баграма, они везли продовольствие и боеприпасы. Помимо нас, в броне, группу боевого охранения входило еще две БМП и один танк. Мы развернулись – наблюдаем.
И вот видим, как группа человек в 50 хороводами пытается форсировать реку. Течение сильное, они встали в круг по шесть-семь человек, друг дружку ухватили за руки, за одежду, оружие и переходят вброд. Причем с моста их не видно. Мы их засекли, доложили наверх, так, мол, и так – идут супостаты. Командиры быстро пробили по нашим частям, по "зеленым" (афганские силовые структуры) и дают команду "Огонь!". Танк и дал пару раз осколочно-фугасным – только калоши по реке поплыли (резиновые калоши – основная обувь афганцев в холодное время года).
МЕДАЛЬ "ЗА ОТВАГУ" НА ДВОИХ
В апреле 1981-го с медалью "За Отвагу" на груди вернулся домой. Дальше были трудовые будни, работа в шахтопроходческом управлении и даже четыре года бригадиром на Шпицбергене.
Еще семья и сын Сергей в возрасте 40 лет, ушедший в мотострелковый батальон, сражающийся в специальной военной операции.
22 мая при штурме Северодонецка Сергей получил сквозное пулевое ранение правого предплечья с компрессионно-ишемическим повреждением локтевого, лучевого и срединного нерва. Руку спасли, но она недееспособна – выраженный парез (состояние патологической слабости определенных групп мышц), плюс проблемы с кровоснабжением раненой конечности. Необходимую операцию в Луганске сделать пока не могут. Обратились к писателям, те обещали помочь через знакомых врачей в Москве. Сергей рук не опускает - работает инженером-технологом.
Уверен, что мы с сыном и эту проблему осилим.
