Боец ополчения и СВО (2015-2023), соцкоординатор фонда «Защитники Отечества» Андрей Огилько, представивший на днях в Луганске свою дебютную книгу «Хроники двенадцатого бата», рассказывает в интервью ЛуганскИнформЦентру о своем боевом пути, товарищах и фронтовых реалиях.
ЗНАК СВЫШЕ
— Как житель далекого Челябинска очутился в 2015 в пылающем войной Донбассе?
— Начну с самого начала, с мотивации. Да, приехал сюда на порыве, на патриотизме. Да, увидел в реальности все то, о чем писали СМИ: хохлов с нацистскими шевронами или «рабовласниками» на рукавах, обстрелы по гражданскому сектору. Но я ждал… знака, что ли. Какой-то безусловной мотивации, которая однозначно определит необходимость моего присутствия здесь, в республиках Донбасса. Был в гостях. Молодая семья в Стаханове, ребятам обоим нет 30 лет, дочке пять лет. Сидели, пили чай, когда начались прилеты. Близко. Я, понятно, еще не очень в теме алгоритма действий, у меня ступор и непонимание: да как так-то? Тут же просто мирный район, частный сектор. Никаких военных частей рядом, обычные гражданские люди. Пока я вот так стою с выпученными глазами, в доме начинается движение по уже отработанной схеме «воздушная тревога». Папа с мамой как-то мгновенно пропадают с глаз, разбежавшись по комнатам, а я стою в онемении глядя, как пятилетний ребенок с перепуганными глазищами, действует со сноровкой опытного военного. Девчушка хватает уже собранный «тревожный рюкзачок», на автомате сует в боковой кармашек еще бутылочку воды, рюкзачок на плечи. А потом она наклоняется и подхватывает с пола кошку. Такую, трехцветную-черепаховую, пухленькую смешную вислоушку. Вот с этой вот трогательной, абсолютно круглой мордашкой, круглыми глазами и почти полным отсутствием ушек на голове. Кошечка довольно крупная, девочка, наоборот, малюсенькая. И вот эта кроха подхватывает кошку на сгиб локтя под передние лапки. Вся остальная кошка, соответственно свисает так, что задние лапки стоят на полу. И эта невероятно трогательная парочка начинает спускаться в подвал. Вислоушка топает задними лапками по ступенькам вместе с девочкой и совершенно не возражает против такого способа передвижения. Я стою, смотрю. В носу щиплет, на глазах, реально, слезы. Смотрю на эту рано повзрослевшую мужественную кроху, для которой жизнь любимой кошки не меньшая ценность, чем ее собственная. И вот в этот момент, понимаю с пронзительной остротой, что никуда отсюда не уеду. Что буду давить бандерье, пока вот такие девочки вынуждены прятаться от обстрелов в подвалах, вместе со своими любимцами. И пока последняя нацистская тварь не будет вычищена из Донбасса. Почему-то именно в этот момент, все в голове сложилось, все стало просто и ясно: впереди — фашисты, за спинами — вся Россия.
ПЕРВЫЙ ДЕНЬ СВО
— Как для вас началась СВО
— Спецоперация, день первый. Нас только что раздолбали на Счастьинском мосту. Выползли, добрались до базы. Зализываем раны, пытаемся подсчитать потери. Схема боя получилась классическая и потому, очень некрасивая. Нас ждали. Без единого выстрела пропустили через мост ударную группу: три БМП и ЗУ-шку. А потом ударили из РПГ головную машину с пехотой. И подорвали контейнер с песком, перекрыв нам дорогу. В общем, нас долбят с трех сторон на мосту, ударную группу пытаются зажать и расстрелять в городе. Мы кое-как отошли, с потерями, на базу. Бой в городе слышим. Но помочь ничем не можем — через мост не прорваться. Потом затихло все. Пытаемся понять, что там вообще, творится. Пробились пацаны за город или не смогли. Потом еще сутки никаких вестей, радиоэфир с обеих сторон заглушен, не пробиться. И вдруг ночью, с 25 на 26 февраля, пацаны с 13 батальона привозят нашего Моцарта, взводника зенитчиков. Как раз из той ударной группы, которую хохлы пропустили. В общем, ребята прорвались, таки, за город, ушли в лесопосадку, прямо через минные поля. Хохлы за ними соваться побоялись. По посадке вышли к Донцу. Понятно, надо хоть кому-то переправляться. Февраль, холодина, льда нет. Вода — как стылый кисель. Доплыть живым нереально. Посидели, почесали макушки. Собрали какое-то подобие плота. Моцарт вызвался плыть. Дождались темноты и столкнули вот это подозрительное сооружение на воду. Дальше — как в плохом кино. Плавсредство развалилось прямо на середине реки. Моцарт только успел ухватить связанные веревкой пустые пятилитровки, да просунуть эту веревку под грудью. Не буду описывать весь заплыв, перейду к финалу. Течением Моцарта вынесло на отмель, когда он уже не мог ни рукой, ни ногой шевельнуть. Пошел-пополз вперед. Метров через сто его «приняли» парни из «тринашки», наши соседи. Хорошо, что опознали почти сразу, переодели. Привезли к нам. Потом мы в темпе искали лодки, нашли две. И всю ночь до утра перетягивали на наш берег 18 парней из ударной группы. Трое трехсотых, один сильно, но живые, зато. А утром 27 февраля мы, на тех же лодках, небольшими группами, форсировали Донец и зашли на зачистку в Счастье.
ХРОНИКИ ДВЕНАДЦАТОГО БАТА
— И как в таких условиях возникла идея написать «Хроники двенадцатого бата»? Что вас вдохновило на создание этой книги?
— Не вдохновило, я бы сказал, а обязало. После боя на Счастьинском мосту, когда мы тридцать парней потеряли, такое понимание пришло, что об этих парнях надо рассказывать. Чтобы помнили их, именно тех, кто погиб не просто в первый день, а в первые минуты спецоперации. И об остальных тоже. О Моцарте, Цыгане, Кирюхе, Яцыке, Изюме — о живых и погибших, о том, какими их видел я. Понимаете, для парней из 12 БТРО спецоперация стала не началом их войны, а развязкой, долгожданной и закономерной. Которую они все эти годы приближали, по мере своих сил. И будет просто несправедливо, если от этих ребят останутся только имена на обелисках.
— Вы вели дневники во время службы. Были ли моменты, когда записывать было особенно сложно — эмоционально или физически?
— Скорее, физически. Мы ж попали в горячую фазу СВО: наступление, постоянное, практически без задержек. От Счастья до Червонопоповки добрались меньше чем за три недели. Поэтому писал не системно, а когда просветы во времени были. Иногда просто в два-три слова помечал событие. Чтоб не забыть. Уже когда на Град трофейный пересел с ЗУ-шки, тогда побольше времени стало, и обстановка не в пример спокойнее, чем в штурмах.
— Почему вы выбрали формат «солдатских баек»? Хотели ли вы, чтобы книга была не только документальной, но и легко читалась?
— Я бы не назвал это солдатскими байками. Кстати, события пытаюсь донести именно так, как я сам их видел. В батальоне, за годы совместной службы, сложился особый микроклимат. Именно такой, с юморком, даже в самых критических ситуациях. Ребята друг с другом уже срослись душами, дружили, понимали с полуслова. Да и сами по себе, большинство — просто уникальные. Из тех, с кем служил в одних подразделениях, могу рассказывать часами — характеры, привычки, личные словечки и фразочки каждого. Может и просто повезло попасть в среду вот таких ярких, неординарных людей.
УДАР ХАЙМАРСОМ
Просто небольшой пример. Накрыло нас Хаймарсом, четверо «триста». Из моих. А еще кладовщики на том складе, куда мы за снарядами приехали, почти все с ранениями. Скидали их всех в одну легковушку, человек десять, отправили в госпиталь. А я не поехал, одного бойца своего найти не могу. Часа полтора его искал по взрывающемуся складу, пока сам от кровопотери не начал «отъезжать». Добрался до госпиталя, тоже история длиной в 40 километров. И тут, часа через два, когда нас всех уже осмотрели-перевязали-укололи, прибегает медсестра и говорит, что с того направления еще одного привезли. Мол, не наш ли? Я бегом хромаю на первый этаж и вот — Игорек, родной. Его, оказывается, при втором прилете, завалило рухнувшей стеной. Ногу переломало и накрыло так, что голос подать не мог. И вот лежит он на каталке и ревет, глядя на меня. Улыбается и ревет. И я реву. А потому что, категорически не соглашался это родное лысое чучело погибшим считать. И он мне, такой, между всхлипами, выдает: «Док, ну я ж знал, что не мог ты сдохнуть. Я ж по мосту за тобой полз, Счастьинский имеется в виду, берцы твои нюхал». Именно эту атмосферу и хочу передать.
— Как проходила работа с издательством «Лира»? Были ли трудности с публикацией?
— Тут мне очень повезло, наверное. Фонд «Защитники Отечества» отправил меня на творческую мастерскую в Нижний Новгород. С Татьяной Родионовой и Ольгой Морозовой из «Лиры» мы там и познакомились. Они были наставниками у нас. Меня с первых дней как-то выделяли, что ли. Собственно, я и сам видел, что по уровню своих произведений, немножко выше большинства ребят. И да, редактировать меня практически не надо — это слова редактора, Ольги Морозовой. В общем, в начале этого года, Татьяна мне написала и спросила прямо в лоб: «На книгу материала хватит? Если хватит — давай издаваться». И сейчас после выхода первой части «Хроник», планируем совместную работу дальше.
Продолжение следует…
